ВЛАДИМИР Пакт Литвинов-Галифакс-Даладье Попробуем все же дать шанс довоенной Европе: Варшаве, Дрездену, Ковентри, да и Петродворцу со Сталинградом тоже.
Попробуем заключить англо-франко-советский пакт летом 1939 года. Развилка здесь (с одной стороны) в кадровом составе советской дипломатии: Литвинов сохраняет свой пост и продолжает работу по созданию антигерманского пакта; во-вторых, на Польшу оказывается давление с целью примирить ее с идеей потенциального пропуска советских войск через свою территорию. В обмен от СССР требуют отказаться от территориальных претензий к Румынии (эти претензии даже графически оформлялись на всех советских картах 20-30-х гг.) В обмен на гарантии Румыния также предоставляет СССР право свободного прохода войск casus bello. Советское руководство здраво решает, что если начнут рубить лес, щепки сами полетят, ибо, в случае проникновения Красной Армии на территорию Польши и Румынии, новые народные правительства сами подарят все спорные территории, а то и в состав СССР попросятся.
Одним словом, 14 августа 1939 в Москве был подписан союзный договор Великобритании, СССР и Франции, предусматривавший совместное военное выступление в случае нападения Германии на одну из договаривающихся сторон или на Польшу. СССР обязался выставить 120 пехотных дивизий (2 миллиона человек), 5 тысяч тяжелых орудий, 9 тысяч танков и 5,5 тысяч боевых самолетов. Демонстративное посещение советским линкором Гдыни 23 августа 1939 года окончательно свидетельствовало о смирении Польши перед замыслами великих держав.
Германия никак не ожидала такого развития событий. Хотя ни один из потенциальных противников Германии не готов к войне в ближайшие 3-4 года, их объединенных сил (300 дивизий, 14 тысяч танков, 15 тысяч самолетов) вполне достаточно, чтобы затормозить любой блицкриг и снова ввергнуть Германию в безнадежную перспективу войны на два фронта, а этого немецкие военные начальники боялись как холеры. Поэтому в один из августовских дней 1939 года немецкий Генштаб в полном составе фактически предъявил Гитлеру ультиматум. Первым побуждением Гитлера было арестовать их всех и судить как изменников, но пойти против всего вермахта как и в 1934 году, тем более на фоне созданного антигерманского пакта, он не рискнул. Йозеф Геббельс записал 30.08.1939 в своем дневнике: «Неужели национал-социализму не суждено выйти за пределы Германии?.. Это было бы самое печальное событие нашей эпохи». Гальдер о том же: «29.08.39. Мобилизация прекращается. Таков приказ фюрера. Фюрер был вне себя от гнева. Данциг уплывает от нас. Фюрер хочет нажать на все кнопки демократических государств (референдум). Общее впечатление: Англия смягчилась относительно Данцига. Коридор под вопросом».
В последующие месяцы ничего не происходит. Германия пытается прощупать Англию на предмет решения данцигского вопроса. В ноябре фюрер теряет терпение: Бургомистр Данцига Альберт Форстер подписывает закон о присоединении к Рейху, немецкие войска занимают город. По просьбе Польши три советские дивизии перебрасываются на границу с Восточной Пруссией, зашевелились и французы. Тогда Германия инспирирует «просьбы Литвы, Латвии и Эстонии» о вводе «охранных частей» вермахта на свою территорию с целью предотвратить «советское нападение». Для Англии и Франции, которые все еще рассчитывают столкнуть СССР и Германию, оставшись в стороне от конфликта, события развиваются как нельзя лучше. Поэтому они категорически отказываются признать аншлюсс Данцига casus bello, хотя теперь уже настаивает Польша. Литвинов мечется между Лондоном и Парижем, но формулировки его французского и британского коллег столь обтекаемы и неопределенны, что у Макса Валлаха по его же собственному признанию «опускаются крылья». Сталин отправляет дипломата-неудачника в отставку, но это не решает проблемы. Никакого раздела Польши уже не получится: советские войска уже стоят в Гдыне и Сувалках, а с другой стороны – шесть немецких дивизий занимают военные городки в непосредственной близости от Ленинграда и Минска.
В такой неопределенности мир встречает Новый – 1940 год и готовится к Токийской олимпиаде.